Мартин Андерсен Нексе вошёл в датскую и мировую литературу как один из крупнейших писателей революционного пролетариата. Посвятив своё творчество борьбе за освобождение трудящихся, он стал творцом нового, революционного искусства, художником эпохи социализма.
(Из предисловия к книге Пелле - Завоеватель, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва, 1959 год)
Так как же в романе описана та самая интригующая сцена фильма?
...Они измерили высоту солнца. Руд уверял, что, если, расставив ноги и свесив между ними голову, увидишь солнце как раз промеж ног, - значит, уже пять часов. Пелле начал одеваться. Руд вертелся около него.
- Слушай, - сказал он вдруг. - Если ты дашь мне монетку, я позволю тебе отстегать меня крапивой.
- По голому телу? - спросил Пелле.
Руд кивнул.
Одним рывком Пелле сбросил с себя штаны и помчался к зарослям крапивы; с помощью большого лопуха выдернул столько стеблей, сколько смог захватить в горсть, и вернулся назад. Руд растянулся на животе поперёк кочки, и порка началась.
Уговор был - сто ударов, но, получив десять, Руд поднялся.
- Ну и денег не получишь, - сказал Пелле. - Говори, хочешь или не хочешь? - Он весь раскраснелся от возбуждения и усилий, стройная спина его вся покрылась капельками пота: он порядочно уже нагулял себе жирку! - Хочешь или не хочешь?.. Ну, семьдесят пять ударов! - Голос Пелле дрожал от волнения, и он широко раздувал ноздри, словно ему не хватало воздуха. Мелкая дрожь пробегала по телу.
- Нет... шестьдесят... Ты слишком шибко стегаешь. И деньги вперёд, а то ты ещё надуешь.
- Я не надую, - угрюмо сказал Пелле. Но Руд стоял на своём.
Пелле как-то весь выгнулся и стал похож на ласку, отведавшую крови. Вдруг он резким движением швырнул монету Руду и с рычаньем повалил его на траву. Внутри у него всё ныло оттого, что он уступил сорок ударов, но зато он решил стегать Руда побольнее.
И вот он медленно, изо всех сил стал отвешивать удар за ударом. Руд зарылся головой в траву и крепко стиснул в руке монетку, чтобы поддерживать в себе мужество. В каждом ударе чувствовалась ненависть. Пелле словно просекал насквозь тело товарища, но тот не корчился. Нет, и не думал; монетка в его руке как будто утоляла всякую боль. Зато тело Пелле как огнём палило, руки его начали делать промахи от усталости, с каждым ударом увлечение падало... Да это же работа, тяжёлая работа - и только. А монетка... его чудесные пятьдесят эре ускользали от него всё дальше и дальше... Теперь он стал опять бедняком... А Руд даже и не плачет. При сорок шестом ударе он повернулся к Пелле лицом и высунул ему язык. Пелле вдруг разревелся, отбросил далеко от себя измочаленную крапиву и кинулся бежать.
Он просидел весь остаток дня у подножья песчаного холма, оплакивая свою потерю, а Руд лежал внизу под обрывом у реки и охлаждал своё покрывшееся волдырями тело, прикладывая к нему мокрую глину...
KINNEVIC MEDIA PROPERTIES, LTD. All rights reserved.
OOO "АГМА"
2000 ООО "Компания СТАНДАРТ МАГНЕТИК"
(Из предисловия к книге Пелле - Завоеватель, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва, 1959 год)
Так как же в романе описана та самая интригующая сцена фильма?
...Они измерили высоту солнца. Руд уверял, что, если, расставив ноги и свесив между ними голову, увидишь солнце как раз промеж ног, - значит, уже пять часов. Пелле начал одеваться. Руд вертелся около него.
- Слушай, - сказал он вдруг. - Если ты дашь мне монетку, я позволю тебе отстегать меня крапивой.
- По голому телу? - спросил Пелле.
Руд кивнул.
Одним рывком Пелле сбросил с себя штаны и помчался к зарослям крапивы; с помощью большого лопуха выдернул столько стеблей, сколько смог захватить в горсть, и вернулся назад. Руд растянулся на животе поперёк кочки, и порка началась.
Уговор был - сто ударов, но, получив десять, Руд поднялся.
- Ну и денег не получишь, - сказал Пелле. - Говори, хочешь или не хочешь? - Он весь раскраснелся от возбуждения и усилий, стройная спина его вся покрылась капельками пота: он порядочно уже нагулял себе жирку! - Хочешь или не хочешь?.. Ну, семьдесят пять ударов! - Голос Пелле дрожал от волнения, и он широко раздувал ноздри, словно ему не хватало воздуха. Мелкая дрожь пробегала по телу.
- Нет... шестьдесят... Ты слишком шибко стегаешь. И деньги вперёд, а то ты ещё надуешь.
- Я не надую, - угрюмо сказал Пелле. Но Руд стоял на своём.
Пелле как-то весь выгнулся и стал похож на ласку, отведавшую крови. Вдруг он резким движением швырнул монету Руду и с рычаньем повалил его на траву. Внутри у него всё ныло оттого, что он уступил сорок ударов, но зато он решил стегать Руда побольнее.
И вот он медленно, изо всех сил стал отвешивать удар за ударом. Руд зарылся головой в траву и крепко стиснул в руке монетку, чтобы поддерживать в себе мужество. В каждом ударе чувствовалась ненависть. Пелле словно просекал насквозь тело товарища, но тот не корчился. Нет, и не думал; монетка в его руке как будто утоляла всякую боль. Зато тело Пелле как огнём палило, руки его начали делать промахи от усталости, с каждым ударом увлечение падало... Да это же работа, тяжёлая работа - и только. А монетка... его чудесные пятьдесят эре ускользали от него всё дальше и дальше... Теперь он стал опять бедняком... А Руд даже и не плачет. При сорок шестом ударе он повернулся к Пелле лицом и высунул ему язык. Пелле вдруг разревелся, отбросил далеко от себя измочаленную крапиву и кинулся бежать.
Он просидел весь остаток дня у подножья песчаного холма, оплакивая свою потерю, а Руд лежал внизу под обрывом у реки и охлаждал своё покрывшееся волдырями тело, прикладывая к нему мокрую глину...
KINNEVIC MEDIA PROPERTIES, LTD. All rights reserved.
OOO "АГМА"
2000 ООО "Компания СТАНДАРТ МАГНЕТИК"
Комментариев нет:
Отправить комментарий